На суде супруг очень плохо себя ощущал, — вспоминает Светлана. — Ранее у него не было заморочек со здоровьем. А в зал суда его привезли с распухшим лицом. Правый глаз повсевременно слезился. Весь в синяках и гематомах, супруг просил отвезти его в поликлинику. Арбитр будто бы не услышала. А через один день Владику стало совершенно плохо. Оказалось, кто-то из спецназовцев так очень стукнул его в глаз, что вышло отслоение сетчатки.

Денек, когда Владислав решил пойти на майдан Незалежности, Светлана помнит в мелких деталях. До 1 декабря ее супруг поддерживал евроинтеграцию, но ходить на Майдан у него не выходило.

Супруг работает дальнобойщиком, — разъясняет Светлана.

Ворачивался домой таким вялым, что ни на какие митинги сил не оставалось.

Мне тоже было не ранее — я нахожусь в декретном отпуске с полуторагодовалым отпрыском. И исключительно в воскресенье, 1 декабря, у Владика выдался выходной. Вечерком мы планировали пойти в магазин детских игрушек за подарком для восьмилетней Яны — через некоторое количество дней у дочки был должен быть денек рождения. А днем супруг решил в конце концов съездить на Майдан. «Я на короткий срок, — произнес. — Охото своими очами узреть исторические действия». Около половины двенадцатого перезвонил: «Свет, я уже на месте. Напрасно ты переживала — тут все расслабленно. Бери малышей и приезжай». Но я так и не поехала. С того времени мы еще пару раз созванивались — Владик гласил, что у него все в порядке. А около 4 часов денька я почему-либо не смогла ему дозвониться. Поначалу супруг не брал трубку, позже и совсем оказался «вне зоны доступа». Решив, что в его старом телефоне села батарея, я стала ожидать — ведь Владик помнил, что мы собирались в магазин, и до 6 часов вечера был должен придти домой. Но не пришел даже в семь. Тогда уже я забеспокоилась.