РБ: Другими словами она вправду стояла, и водители ожидали, пока вы проведете учения?

РС: Да, мы специально пошли на таковой шаг, для того, чтоб в критериях реальной жизни те, кто конкретно работает на дороге, могли почувствовать на для себя и ту ответственность, и те реальные условия, в каких пришлось бы работать. Естественно, машины дорожных и особых служб находились недалеко, для того чтоб минимизировать неудобства юзеров авто дороги, но настоящая работа по разборке завала, по разборке осевого барьерного огораживания, была осуществлена. Практически за 20 минут мы разобрали барьерные огораживания, убрали пострадавшие авто, и в течение 30-40 минут пробка рассосалась.

РБ: Но, Роман Владимирович, снега ведь не было. Вы же его не имитировали там?

РС: Снег, непременно, не имитировали. Мы отрабатывали взаимодействие и тот регламент взаимодействия, согласованный с МЧС и ГИБДД, который Росавтодор разработал сначала текущего года как раз после той ситуации на М-10. Кто кому звонит, когда дает сообщение, какая машина во сколько приезжает по регламенту, хронометраж и какие деяния кто производит.

РБ: Другими словами если вдруг выпадет снег, как в прошедшем году, и его будет сильно много, это не будет уже неожиданностью для наших дорожных служб? Таковой пробки, как в прошедшем году больше не будет?

РС: Мы на это возлагаем надежды. Дело в том, что снег для нас неожиданностью не является никогда. У нас федеральные трассы все оборудованы метеостанциями, есть контракт с Росгидрометом, по которому нас заранее предупреждают, и мы на собственных мониторах заранее, за несколько часов лицезреем, когда идет снег либо дождик, либо снижение температуры. Мы даем надлежащие команды и сигналы дорожным службам, кто конкретно содержит дорогу, для того, чтоб они могли вовремя мобилизоваться, выставить технику, людей и т.д.. Мы много обсуждали, анализировали прошлогодний коллапс. Обстоятельств было несколько, в том числе и отсутствие регламента, о котором я гласил выше. Но также стоит упомянуть, что